Главный архитектор проекта. Знаменская церковь Центральный Московский ипподром

2. Вот мы и приехали к первой точке, скрытой за деревьями в лесу. Знаменская церковь, одиноко стоящая в урочище Теплое.

3. Когда-то в этих местах находилась большая усадьба, родовое гнездо дворян Соймоновых. Усадьба была основана в XVIII веке Петром Александровичем Соймоновым. Основное ее строительство пришлось на время Н.А. Соймонова, при котором в 1797г. была построена Знаменская церковь.

4. Для ее строительства церкви был приглашен архитектор Н.А.Львов. Документальных свидетельств о том, что проект церкви был создан именно Львовым, не сохранилось, но характерные черты до недавнего времени хорошо сохранявшегося памятника свидетельствуют в пользу его авторства.
Церковь в стиле зрелого классицизма, кирпичная, с использованием белого камня, оштукатурена.

5. Боковые приделы храма и колокольня украшены высокими тосканскими портиками с фронтонами. Верхние цилиндрические ярусы колокольни поставлены на ризалит западного портика; второй ярус особенно красив и выразителен: с колоннами и высокими арочными проемами. Верхний маленький ярус оснащен резонирующими отверстиями.

6. Как оказалось, мы здесь были не одни. Рядом стояло еще две машины, а вокруг ходили ребята с металлоискателями.

7. Заходим внутрь. Итальянские мотивы проглядывают во всем убранстве храма: арочные трехчастные окна, лепные кронштейны.

8. К сожалению, интерьеры храма практически полностью утрачены, только кое-где можно различить остатки старинной росписи в технике «гризайль» и более поздних картин.

9. Внутренняя планировка храма очень красива и изящна.

10. Пол и ступеньки, ведущие к алтарю, частично расчистили - виднеются остатки плитки.

11. К сожалению, потолок обрушился во многих местах, у боковых пределов крыша полностью отсутствует. На полу опять виднеется плитка.

12. Копатели нашли в траве дверь от церковной ограды.

13. Я же тем временем решил подняться на колокольню по остаткам винтовой лестницы.

14. Уровень второго яруса. Прямо виднеется небольшая комнатушка (ни разу не встречал колокольню с "подсобными" помещениями).

15. А вот лестница на самый верх, к сожалению, не уцелела. Хотя на те ступеньки, которые остались, можно спокойно становиться.

16. Потихоньку усиливается ветер, и погода начинает хмуриться.

17. Вид с крыши церкви. Слева протекает небольшой ручей, а справа, где сейчас чистое поле, когда-то стояла деревня. Ребята с металлоискателями отправились туда.

18. Купол храма.

19. Места здесь очень красивые!

22. Луч света в темном царстве.

При написании использовался текст с сайтов.

Недавно в Москве завершилась реставрация памятника архитектуры, городской усадьбы, чья история связана с движением декабристов - дома генерала А.Н. Соймонова на Малой Дмитровке. Все работы велись в тесном сотрудничестве с департаментом по культурному наследию Москвы. Памятник был восстановлен по изначальным чертежам в том виде в каком он был во второй половине XIX века. Реставраторам удалось воссоздать внутренние покои: анфиладу, Главный зал, Лазуритовый зал, Музыкальный и Английский кабинеты. Заиграл новыми красками и фасад дома, его расчистили и покрасили. Для отделки внутренних помещений использовали натуральные материалы: мрамор, лазурит и даже золото.

К сожалению, за время, пока усадьба не реставрировалась, были утрачены мраморные мозаики античного стиля, исторический паркет и некоторые другие детали интерьера. Усадьба была построена в 80-е годы XVIII века архитектором Н.А. Львовым. В усадьбе одно время жил декабрист Михаил Митьков, часто приезжал Пушкин и другие известные люди.

В Москве для реставрации зданий часто используется керамогранит. Этот материал обладает очень высокой морозоустойчивостью, что делает его идеальным для отделки фасадов домов, при этом он не теряет со временем своего внешнего вида. Если возник вопрос, если я куплю керамогранит , можно ли его использовать в интерьере. Отметим, что керамогранит подойдет и для внутренних помещений: лестниц, стен, полов. Можно им декорировать и отдельные детали интерьера, что придаст ему более богатый вид.

Что нового в России

Поход на лошадях в Белуху - один из самых интересных маршрутов. Нужно сказать, что гора Белуха, самая высокая точка Алтая, включающая в себя два пика: Восточный и Западный, а также множество горных массивов. Это единственное место на Алтае с таким количеством горных вершин. Она располагается в центре Евразийского материка...

Расписка является документом официальным Существуют специально созданные правила оформления. Пишется она по определённому плану, где нельзя пропускать ни одного пункта. Сейчас для каждого случая разработаны специальные формы заполнения всех документов. Это очень удобно: всё заранее учтено в готовых бланках.

Ансамбль классической усадьбы на Малой Дмитровке складывался на протяжении второй половины XVIII – XIX веков.

Главный усадебный дом расположен в глубине участка, на красную линию улицы выходят два симметрично стоящих флигеля, соединенные с домом арочными переходами. Своим изящным дорическим портиком дом обращен в курдонер, отделенный от улицы оградой с воротами. В основе главного дома – палаты середины XVIII века, перестроенные в классический усадебный дом в 1780‑х годах предположительно по проекту архитектора Николая Александровича Львова.

В первой половине XIX века усадьбой владел помещик Александр Николаевич Соймонов, племянник статс-секретаря Императрицы Екатерины II Петра Александровича Соймонова. В усадьбе в это время часто бывал и жил известный литератор, поэт и библиофил Сергей Александрович Соболевский, внебрачный сын А.Н. Соймонова (отец «за значительное денежное пожертвование» приписал сына к польскому дворянскому роду Соболевских).

Соболевский был известен как коллекционер редких книг, библиограф, знаток многих языков, журналист, а также как автор язвительных эпиграмм («неизвестный сочинитель всем известных эпиграмм»). Он был близким другом Александра Сергеевича Пушкина , который, вероятно, также посещал усадьбу на Малой Дмитровке. С Пушкиным он познакомился, когда ему было 15 лет, и это знакомство быстро переросло в крепкую дружбу. Соболевский был литературным советчиком Пушкина, помогал поэту издавать его произведения, привозил ему из-за границы новые книги (в том числе запрещенные в России сочинения Адама Мицкевича); несколько раз он спасал Пушкина от дуэльных поединков, выступая в роли миротворца. По мнению многих, Соболевский был единственным, кто мог бы предотвратить роковую дуэль Пушкина с Дантесом, но «к несчастью, Соболевский в тот год в Европах жил». После гибели Пушкина он хлопотал о материальной помощи для его семьи, потом занимался публикацией пушкинских писем и материалов для его биографии.

Соболевский общался и дружил также с Евгением Баратынским, Петром Киреевским, Владимиром Одоевским и другими, а также с представителями младшего поколения писателей – Николаем Гоголем, Иваном Тургеневым, Львом Толстым.

В 1820‑х годах в усадьбе жил также Михаил Фотиевич Митьков, приходившийся Соймонову племянником. Герой войны 1812 года, участник взятия Парижа в 1814 году, полковник, он позже стал активным членом Северного тайного общества; здесь, у него на квартире, проходили некоторые собрания будущих декабристов. После подавления восстания на Сенатской площади, Митьков был арестован и приговорен судом к каторжным работам. Он был сослан в Сибирь, где после отбытия каторги поселился в Красноярске и занимался метеорологией до самой смерти в 1849 году.

В 1850‑х годах усадьба на Дмитровке перешла к новой хозяйке – жене гвардии ротмистра В.Д. Ладыженской. При ней были несколько переделаны фасады усадьбы, в частности тосканский портик главного дома был заменен на дорический. В 1870‑х годах, при новом владельце губернском секретаре А.В. Каншине, парадные интерьеры главного дома были частично перепланированы и переделаны по проекту архитектора Августа Вебера.

В советские годы усадьба была отдана под административные цели, здесь на протяжении многих десятилетий размещался Свердловский райком КПСС.

В 2000‑х годах была проведена научная реставрация усадьбы. В главном доме отреставрировано и восстановлено внутреннее убранство интерьеров XIX века – парадная анфилада помещений первого и второго этажа с лепной отделкой интерьеров, росписью стен и потолков (в том числе «помпейской» росписью парадной лестницы), пилястрами из искусственного мрамора, деревянными панелями, печами и мраморными каминами, паркетными полами.

В настоящее время в усадьбе располагаются офисы.

Усадьба Тёплое (Россия, Московская область, Клинский район, урочище Теплое)

Как добраться? На автомобиле с трассы [М9]Москва-Рига поворот на пос. Новопетровский, далее на север по кольцу [А 108]до поворота на Нудоль. От Нудоли прямо по шоссе до поворота в Вертково. В Вертково асфальтированное полотно сменяется на покрытие, утрамбованное гравием, впрочем, эта дорога вполне проезжая в любое время года (вот только не знаю, чистят ли её зимой?). Вам ещё предстоит проехать Кадниково, Васильевское-Соймоново и сельское кладбище, впереди только охотничьи угодья…

Я давно стремилась увидеть одно из редчайших архитектурных произведений зодчего Львова в Подмосковье, особенно после поездки по Тверской земле. Мне казалось, что я увижу Знаменскую церковь (1797 г.) в антураже первозданного дикого леса, где давно не ступала нога человека. Мои предположения не совсем оправдались… Однако впечатления от Тёплого одни из самых сильных и запоминающихся из увиденного за последние полгода. Руинированная постройка с чертами палладианства необычайно живописна и романтична. Кажется на всём, что её окружает лежит печать запустения…

Что бы пробиться к храму мне пришлось преодолевать заросли крапивы и бурьяна в человеческий рост. Запечатлеть церковь снаружи целиком — не удалось, через полчаса борьбы с сорняковыми дебрями я сдалась… и решила осмотреть постройку изнутри. Внутреннее пространство гармонично выстроено, здесь всё, как и снаружи подчинено ордерной системе. Четырёхгранник, лежащий в плане сооружения, рассечён на правильные квадраты и прямоугольники перегородками с трёхчастными арочными проёмами с колоннами по сторонам.
1. Внутреннее пространство гармонично выстроено, здесь всё, как и снаружи подчинено ордерной системе. Четырёхгранник, лежащий в плане сооружения, рассечён на правильные квадраты и прямоугольники перегородками с трёхчастными арочными проёмами с колоннами по сторонам.
Куда не кинешь взгляд — везде читаются безупречные по геометрии арки термальных окон…
Росписи и вызолоченные капители колонн не сохранились, из декоративных элементов можно видеть только карнизы и тяги тонкого рисунка…

«Ничего не известно о каких-либо изображениях усадебного комплекса. Впрочем. В.Я. Либсон вскользь сообщает о «старой акварели», на которой виден главный дом, но с оговоркой, что судить о его расположении на местности невозможно. Таким образом, документально подтвержденными остаются лишь дата постройки Знаменской церкви – 1797 г., существование барского дома к 1800 г. и имена владельцев усадьбы. Село Теплое многократно меняло хозяев, а в 1769 г. было продано Прасковье Алексеевне Cоймоновой, вдове Александра Ивановича Соймонава. Строительство велось их сыном Николаем Александровичем, а затем внуком – Александром Николаевичем.

2. Львов состоял с Соймоновыми в родственных отношениях. Известно, что, приехав из Тверской губернии в Петербург, он сразу обосновался у своих двоюродных дядей братьев Соймоновых – Михаила и Юрия – детей Федора Ивановича Соймонова, первого русского гидрографа. Существует львовский проект загородного дома, датируемый первой половиной 1780-х гг., заказчиком которого выступал Петр Александрович Соймонов – статс-секретарь Екатерины II. Единый круг общения и возрастной диапазон позволяют высказать предположение, что отцом Петра Александровича был именно А.И. Соймонов, овдовевшая супруга которого решила покинуть северную столицу и обосновалась в Подмосковье» — писал П.Л. Рожин в статье «судьба подмосковных Львова». Загадка усадебного дома в усадьбе Теплое будоражит моё воображение уже много лет. После долгих поисков Мне удалось разыскать этот проект и я его публикую. Полные «Разрез» и «Фасад» не являются произведением Н.А. Львова, а выполнены мною в ФШ для большей наглядности.

Далее исследователь П.Л. Рожин продолжает: «План дома очень схож со Знаменской церковью, однако утверждать, что именно он венчал усадебный ансамбль, пока, безусловно, рано. Нет ответа и на ключевой вопрос о дате постройки господского дома. Известно, что он существовал к 1800 г., однако 15 марта 1807 г. крестьянин Никанор Васильев отчитывался перед А.Н. Соймоновым об изготовлении мебели для интерьера.
3. О чем шла речь: о смене меблировки по вкусу вступившего в наследственные права владельца или о затянувшихся отделочных работах – из источника не ясно».

Архитектурный ансамбль и парк утрачены в первый год Великой Отечественной войны. Разрушенный храм — единственно уцелевшая постройка от некогда богатого имения. Но и она, стоящая в стороне от человеческого жилья обречёна на медленное разрушение и гибель.

Подписи к изображениям в тексте:

Сберечь нельзя, утратить...

Знаменская церковь, выстроенная в 1797 г. в усадьбе Соймоновых Теплое, предположительно по проекту архитектора Н.А. Львова, находится на грани обрушения. А между тем, редкий образец палладианства в Подмосковье числится в реестре памятников федерального значения на основании указа Президента РФ № 176 от 20 февраля 1995 г. (п. 2, включающий постановление Совмина РСФСР № 624 от 4.12. 1974 г.)
За послевоенные годы бездействия, начиная с закрытия в 1937 г., культовая постройка неуклонно ветшала и разрушалась.
Сама усадьба Теплое никогда не была местом оживленным и густонаселенным, в период своего основания она насчитывала 21 двор и 338 душ обоего пола, при Долгоруковых к нач. XX столетия дворов осталось 11, но появилось земское училище и железнодорожная ветка Лесодолгоруковская. Крайне скупые и малочисленные документальные свидетельства не позволяют проследить дальнейшую историю этого места (архив владельцев утрачен вскоре после революции). Известно только то, что село и все компоненты ансамбля с господским домом и прилегающим парком были разрушены во время бомбежек 1941 г.
Храм в опустошенном Теплом, постепенно исчезнувшем с географических карт и превратившемся в «урочище», отпугивающим бездорожьем и затерянностью в глуши, оказался невостребованным ни светской, ни духовной властью, только черные копатели стали завсегдатаями забытой подмосковной, оставив вместо старинного некрополя перед алтарным выступом огромные зияющие воронки.
Теплое пленяет и притягивает, поэтому я бывала здесь неоднократно, в 2006, и 2007 гг. и прежде оно не таило серьезных опасностей. Сегодня переступить порог церкви — рискованно для жизни. Оказавшись внутри, вы слышите постоянный шелест, как будто идет дождь, но это дождь из осыпающихся частиц связующего раствора и выветренного кирпича. То и дело раздаются неясные постукивания — вроде бы кто то в шутку кидает о стены мелкие камни…
Надежды на возрождение нет, это начало конца — несущие конструкции деградировали (общее состояние сооружения удручающее: большая часть сводов рухнула, перекосило северный портик и т.д.). Глядя на истерзанный храм, меня охватывало ощущение неизбежности чего то катастрофического, фатального, рокового.
Несказанно жаль будет вновь увидеть знакомый силуэт без низкой купольной ротонды — несомненного украшения этого уникального памятника… Жаль, жаль до боли, но ведь мы ничего не сделали для его спасения…

Наталья Бондарева, архитектор

Юдин В.С. Теплое

Юдин В.С. Край наш Клинский, Клин, 1999, с. 181-183

В XVIII веке хозяевами усадьбы Теплое были Иван Матвеевич Шетлов и Иван Михайлович Ханеев (1715—1734 гг.). После смерти Ханеева владение имением перешло его жене — Марфе Петровне, затем — Василисе Ивановне Зиновьевой. В 1758 году его унаследовала вновь Ханеева, а от нее было передано жене Александра Ивановича Соймонова — Прасковье Александровне (1769—1778 гг.).
Соймоновы владели селом Теплое до середины ХIХ века. Они принадлежали к московской дворянской фамилии, генеалогия которой прослеживается, примерно, с XV века. Многие служили российскому престолу стольниками и воеводами и жалованы от государей поместьями, а некоторые — знатными чинами и орденами.
Одной из ярких фигур Соймоновых является Федор Иванович Соймонов (1692—1780), русский государственный деятель и ученый гидрограф.
Усадьба Теплое находилась возле церкви у пруда и представляла собой единый садово-парковый ансамбль. Здание главного дома было относительно невелико, имело два этажа с колоннадой коринфского ордера со стройными пропорциями ордерных элементов. Все эти черты постройки типичны для дворянских усадеб конца XVIII- начала XIX веков.
Авторство проекта усадьбы приписывается Николаю Александровичу Львову, удивительно разностороннему и одаренному человеку, который был не только архитектором, но поэтом и драматургом, исследователем и издателем так называемой «Львовской летописи» — одного из памятников летописания. Жил он в своем имении Никольское в Тверской губернии.
Н.А.Львов много времени и сил отдавал зодчеству. Он является одним из крупнейших русских архитекторов эпохи классицизма. Это доказывают и созданная им усадьба Теплое, и его постройки в Торжке и Твери.
Одна из интереснейших построек усадьбы — Знаменская церковь. Она была возведена вместо прежней, деревянной, в 1797 году, на средства Соймоновых. Старая была перенесена в 1804 году в село Ламишино — Богородское Звенигородского уезда.
Церковь Знамения — памятник высочайшего художественного уровня. Почти квадратное двухсветное здание, выстроенное в стиле зрелого классицизма, заключает в едином равновысотном объеме собственно храм с полуциркульной апсидой, увенчанный низкой купольной ротондой, приделы и трапезную. Ризалит на западном фасаде служит основанием для цилинд¬рического объема колокольни. Торжественная приподнятость, строгость, величие, нарядность этого сооружения характерна для того времени, и при этом не надо упускать из вида особую итальянскую манеру ее архитектуры.
В усадьбе Теплое бывали родные и знакомые ее владельцев. Одним из частых гостей здесь был племянник Соймоновых полковник лейб-гвардии, участник Отечественной войны 1812 года Михаил Фотиевич Митьков (1791—1849). С 1825 года он был одним из руководителей Московской управы Северного общества. 15-16 декабря 1825 года в его московской квартире, на Малой Дмитровке, проходили совещания московских декабристов, на которых обсуждался план вооруженного восстания в Москве и убийство императора. М.Ф. Митьков был приговорен к 20 годам каторги.
В начале XX века в усадьбе Теплое была собрана уникальная коллекция материалов из жизни и деятельности Соймоновых.
В годы революции усадьба перешла в распоряжение Спас-Нудольского волисполкома. Имущество, сельскохозяйственный инвентарь, скот, принадлежавший ее владельцам, были проданы с торгов местным крестьянам.
В 1937 году церковь Знамения была закрыта, но сохранилась местными жителями в хорошем состоянии. В годы Великой Отечественной войны усадьба была разрушена оккупантами, были разграблены и сожжены дом и другие постройки усадьбы.
В настоящее время церковь Знамения находится на государственном учете как памятник архитектуры XVIII века.

Ольга Авдеева

…Дырявый армяк .

Взгляд - смертушки просит .

– Кто ? – Федька - Варнак .

Лежу на соломе ,

Царей не корю .

– Не ты ли Соймонов ,

Жизнь спасший царю ?...

И кажный овраг

Про то песенку пел :

Как Федька - Варнак

Губернатором сел…

(Марина Цветаева «Сибирь» )

Едем по району новых улиц за Полиграф-комбинатом. Смотрим на таблички и видим: «Улица Саймонова».

– Вы живете на улице Соймонова? Знаете что-то о нем? – спрашиваю первого встречного местного жителя.

– Саймонов? Нет, не знаю! – отвечает, поставив ударение на первом слоге. Сразу две ошибки. Правильно: Соймòнов. Во-первых – «о» в первом слоге; во-вторых, ударение должно падать на второй слог. Об этом свидетельствуют все энциклопедии – и общие, и специальные (исторические, географические).

Именем Соймонова названа не только улица в Чехове (в Серпуховском уезде он родился и умер), но и бухта в Каспийском море, а еще мыс в Охотском море, на восточном берегу острова Сахалин. ***

Наш земляк, Федор Иванович Соймонов, родился в 1692 году (или раньше – в 1682). Знатоки генеалогии спорят о дате его рождения. Умер он в своем имении в Волосове 11 июля 1780 года. Был похоронен в Серпухове, в Высоцком монастыре. Ныне его надгробие утрачено.

Почему же Марина Цветаева, заброшенная судьбой в Медон, пригород Парижа, думая о Сибири, вспомнила о нашем земляке? Надеялась на перемену участи, которую многократно пережил стойкий Соймонов? Возможно. Немилосердная судьба, действительно, бросала его в страшные бездны, но он умудрялся подниматься с колен. Представьте себе: гардемарин и мореплаватель, путешественник и картограф, прокурор и каторжанин, а потом – губернатор Сибири и сенатор…

Федор Иванович происходил из старинной дворянской семьи, правда, не слишком богатой. Соймоновы владели несколькими имениями в Серпуховском уезде – в Васильевском, Коровине, Волосове. Остатки имения сохранились, насколько я знаю, только в Васильевском. Там мы можем полюбоваться на единственную в Подмосковье сохранившуюся деревянную церковь, построенную в честь Николая Чудотворца в 1689 году дедом нашего героя, стольником Афанасием Соймоновым.

Наш герой получил прекрасное по тем временам домашнее образование: с детства знал латынь, учил европейские языки. В 16 лет поступил в основанную Петром I Московскую навигацкую школу. Полюбил математику: он был учеником Леонида Магницкого, автора знаменитого учебника арифметики.

В 1712 году Соймонов был произведен в гардемарины. Слово благозвучное, но забытое. Оно у нас на слуху после фильма «Гардемарины, вперед!». Но что такое гардемарин, мы все равно толком не знаем. В петровские времена гардемарины служили во флоте на положении «нижних чинов», унтер-офицеров.

Гардемарина Соймонова император отправил на два года за границу – в Гол-

ландию (вместе с ним поехало 26 человек, в том числе, и его земляк из Садков Петр Еропкин). К концу командировки Соймонов в совершенстве изучил мореходное дело. Вернувшись на родину в 1715 году, Соймонов в присутствии императора сдал экзамен на мичмана и попал на только что построенный по чертежам самого царя, пушечный корабль «Ингерманланд». Это был любимый корабль Петра I. Каждого офицера на нем император знал лично, что и помогло удачной карьере толкового Соймонова.

Федор Иванович участвовал в морских боях против шведов в годы Северной войны. А затем в 1719 году, по поручению императора, отправился на юг, чтобы принять участие в тайной экспедиции, изучавшей берега Каспийского моря. Там он встретился с людьми, сыгравшими в его жизни огромную роль – капитаном Василием Мятлевым и губернатором Астрахани Артемием Волынским.

Соймонов подготовил и выпустил первую русскую печатную карту Каспия (1720), атлас и лоции (1731), а также «Описание Каспийского моря» (1728, 1763). На карте Соймонова впервые были даны достоверные очертания береговой линии: раньше море считали намного большим, чем оно было в действительности. Немедленно по окончании работ карта Соймонова была опубликована и как научная новинка представлена Петром в Парижской академии наук и в Королевском обществе в Лондоне. Составил Соймонов и атлас Балтийского моря, а потом и описание Белого (эта его работа утрачена).

После смерти императора Соймонов не затерялся. На него возлагали серьезные дипломатические миссии. Например, он вел переговоры с ханом Калмыцкой орды Дундуком. Калмыки, кочевавшие в районе Астрахани и Царицына, намеревались перебраться за Кубань. Соймонов добился, что хан признал себя вассалом императрицы и послал в русскую армию 10 тысяч калмыков.

На 39-м году жизни путешественник, наконец, обрел в Петербурге дом и семью. Он занял должность прокурора Адмиралтейской коллегии, которая дала ему возможность не расставаться с женой и детьми. Отныне задачей Соймонова стала борьба с высокопоставленными казнокрадами. «Без

всякого страху должность мою исполнять старался», – вспоминал он. Многие тогда лишились должностей и состояний. Среди тех, кого он разоблачил, находился, в частности, иркутский вице-губернатор, который не хуже разбойников грабил своих подчиненных и государственную казну. ***

Врагов Соймонов нажил предостаточно, но погубили его друзья. Артемий Волынский, сделавший головокружительную карьеру в Петербурге (он стал кабинет-министром), вступил в схватку с Бироном, фаворитом императрицы Анны Иоанновны. И проиграл. В апреле 1740 года Волынский и люди его окружения (среди них – главный архитектор Петербурга Петр Еропкин и прокурор Федор Соймонов) были арестованы, началось следствие. После пыток в измене признались все – «розыск» был закончен. Волынского, как «главного злодея», должны были «живым посадить на кол, вырезав прежде язык». Еропкина и Соймонова приговорили к четвертованию. Это означало, что палач сначала отрубит им обе руки, затем обе ноги и только после этого голову. Именно так в свое время был казнен Степан Разин. Однако императрица Анна Иоанновна «проявила милосердие» и своим указом смягчила судьбы осужденных.

27 июня 1740 года на площади Сытного рынка близ Петропавловской крепости четвертовали Волынского. Еропкину отрубили голову. Соймонова били кнутом «нещадно» и отправили в Охотский острог на вечные каторжные работы. Сгинул дворянин Федор Иванович Соймонов, превратился Федьку-варнака (то есть каторжника), обреченного до конца жизни варить соль.

Жизнь меняется быстро. Через два месяца императрица Анна Иоанновна умерла от родов. Теперь уже Бирон отправился в ссылку. Жена Соймонова неустанно хлопотала о смягчении участи супруга перед «Браунш-вейгским семейством», а после очередного переворота перед императрицей Елизаветой. Через год в Охотский острог отправили капрала, чтобы он забрал оттуда Соймонова. Но никто в Охотске не мог сказать, где находится каторжник. Его искали несколько месяцев. Отчаявшийся капрал уже собирался

возвращаться в столицу, как вдруг одна из женщин вспомнила о Федьке-варнаке. Седой старик, заплакав, признался, что «раньше его звали Федором Соймоновым, а теперь он несчастный Федор Иванов». Такова была иезуитская практика тайной канцелярии: человек терял не только свободу, но и имя. Капрал обнял варнака, сообщив: «Государыня Елизавета Вас прощает!» ***

Соймонову возвратили имущество, но не должности и чины. Ему предстояло забыть о службе и навсегда удалиться в свою деревню. Так происходило со всеми, кто вернулся из ссылки. Поэтому о Еропкине так долго не вспоминали, а его проекты приписали другим архитекторам. 11 лет Соймонов прожил в Волосове, полностью отдавшись научным трудам.

Жизнь Соймонова изменил Василий Мятлев, старый флотский товарищ. Он был назначен губернатором Сибири и предложил Соймонову руководить Камчатской экспедицией. Опытный картограф составил многочисленные атласы, карты и описания, разведал новые пути и места для поселений. И произошел неожиданный поворот судьбы: когда началась Семилетняя война, Мятлева отозвали во флот и на его место назначили Соймонова! 14 марта 1757 года, ровно через 15 лет после возвращения из ссылки, бывший каторжник превратился в губернатора Сибири.

65-летний губернатор опирался на свой опыт борьбы со взятками и казнокрадством и навел порядок. В Тобольске отремонтировал Гостиный двор. Открыл геодезическую школу в Томске. Соорудил маяк на Байкале. Провел перепись инородцев. Заселил берега Амура. Установил мир с воинственными чукчами. В статье «Древняя пословица – Сибирь золотое дно» он сделал первую попытку экономического изучения Сибири. Стал одним из организаторов плаваний купцов в Тихом океане. Но, прежде всего, губернатор изменил порядок рассмотрения жалоб: отныне дела, не связанные с оскорблением государя, рассматривались без волокиты. Рассказывают, что губернатор Соймонов редко применял телесные наказания, говоря: «Я сам испытал, каков кнут!»

Сибиряки любили и уважали своего губернатора, у императрицы Екатерины II он был на хорошем счету. Его сын, Михаил Федорович Соймонов, был очень привязан к отцу и специально перешел на службу в Сибирь. Позже М.Ф. Соймонов сыграл видную роль в развитии горного дела в России.

Только в 1766 году (Федору Ивановичу было за 70) сенатор Соймонов вышел в отставку с чином действительного тайного советника, что по «табели о рангах» соответствовало полному адмиралу или генерал-аншефу. Он вернулся в свое имение в Воло-сове. Приезжал в Москву с научными целями, чтобы побеседовать с историком Миллером или поспорить с Ломоносовым (под его влиянием Ломоносов направил экспедицию на Шпицберген). Известный писатель и книгоиздатель XVIII века Н.И. Новиков писал тогда о Соймонове как об «ученом муже, искусном в латинском, немецком, голландском языках, также в астрономии, физике и других науках». В последние годы жизни Соймонов работал в Волосове над «Историей Петра Великого» и мемуарами, которые потом издал правнук.